7 курс. Давид Картер-Ландау

• Имя, Второе Имя, фамилия l Кличка:
Давид  Картер-Ландау | В силу специфики происхождения, некоторые не столь далекие люди прозвали Давида уничижительным «Жид». Впрочем, со временем, это нарицательное прозвание всех евреев вообще стало носить в отношении семейки Картер-Ландау (коих в Хогвартсе достаточное количество) нейтральный оттенок.
• Дата рождения l Возраст: 01.07.1894|17 лет
• Место рождения [Где проживает сейчас ]
Давид появился на свет в одном из родильных домов Борнмута, который является административным центром графства Дорсет в Великобритании. В настоящее время семейство Картер-Ландау располагает постоянным, пусть и несколько скромным, жильем в этом же городе. Само собой, во время обучения Давид живет в Хогвартсе, который покидает лишь по окончании учебного года.  
• Чистота крови:
Полукровка (отец – чистокровный волшебник, мать – примерная и любящая супруга, увы, магловского происхождения)
• Внешность:
Рост: 194 см
Вес: 67 кг

Дополнительно:

Как и все дети Говарда Нила Картера, Давид куда больше похож на отца, нежели на мать. Поэтому в чертах его лица больше, скорее, американского, нежели еврейского. Будучи первенцем своих родителей, молодой человек, увы, не был самым любимым ребенком. Более того, рождение его пришлось на не самые лучшие для супружеской пары времена и это обстоятельство, вероятно, наложило свой отпечаток на внешний вид Картера-Ландау.
Давид высокий и худощавый – если не сказать тощий – юноша. Все его тело вытянутое и тонкое, под слоями одежды и темной мантией без труда можно нащупать его ребра, позвонки, даже ключицы или косточки таза – все они торчат, скудно покрытые прослойкой жестких мышц, из-за чего даже на плече его лежать неудобно: непременно какая-нибудь кость будет угрожать впиться в затылок или макушку. Практически любые вещи сидят на нем мешком, из-за чего кажется, будто бы и одевается этот парень, явно не осознавая того, что такое верный размер. В действительности же, по большей части крой одежды ему никогда не подходит. Даже если рубашка, пиджак или свитер правильно сядут в плечах, то во всем, что ниже, будут мотаться на нем, точно полотно на флагштоке.
Изящные кисти рук и длинные пальцы наверняка были спроектированы кем-то свыше для фортепиано или скрипки, вот только неусидчивый характер Давида быстро выветрил надежды на сына-музыканта из сердец родителей. Поэтому развивать своего «наследника» супруги решили в стезе танцевальной и, к удивлению, обнаружили, что отпрыск неплохо двигается. Походка юноши легкая и тихая, пусть и быстрая. Он не сутулится при ходьбе вопреки комплекции и росту, напротив, старается держать спину и голову прямо, что, вероятно, тоже «выдрессировано» в нем все теми же танцами.
Тем не менее отдельные жесты Картера-Ландау все-таки выходят ломанными и резкими. Находясь перманентно в возбужденном состоянии, молодой человек постоянно куда-то спешит, из-за чего даже его почерк размашистый и корявый.
Наследственностью своей, как и говорилось, обязан отцу. Подобно своему родителю, Давид – юноша приятных, мягких черт. Лицо его вытянутое и узкое, с заметно выделенными скулами и ямочкой на квадратном подбородке. Кожа светлая, однако, в летний период на нее легко ложится приятный глазу, легкий загар, который сходит к осени. Природа и жизнь не наградили его ни шрамами, ни веснушками, ни даже приметными родинками, которых полно у его младших братьев и сестры.
Достаточно большие и абсолютно черные глаза в обрамлении коротких и редких ресниц смотрят на окружающий мир с несвойственной этому цвету радужки теплотой. Давид, можно сказать, почти всего «улыбается» глазами, даже если его губы при этом сомкнуты в ровную линию. К сожалению, просиживание за книгами и тетрадками при свете лампы или – того хуже – палочки – дало о себе знать: с четырнадцати лет вынужден надевать очки за чтением и на занятиях. Впрочем, нередко пренебрегает этим, поскольку терпеть их не может.
Прямой и достаточно длинный нос с едва различимым намеком на горбинку частенько краснеет от аллергии по весне, а довольно широкий рот может исторгать из себя до сотни слов в считанные секунды, если молодой человек о чем-либо увлеченно рассказывает. Речь его, как и движения, и жесты, довольно торопливая и, порой, приходится осаждать Давида, чтобы уловить, о чем он говорит.
В дополнение к черным глазам идут и такие же черные длинные волосы. Картер-Ландау никогда не стриг их короче плеч, на младших курсах, кроме того, носил неряшливую челку, прикрывающую густые брови. Сейчас это больше пережиток прошлого, хотя и стоит заметить, что в целом волосы Давида острижены не то, чтобы ровно.
Прическа одежда и действия выдают в нем человека неряшливого и не особенно аккуратного. Впрочем, надо сказать, что Картер-Ландау никогда и не стремился быть похожим на лощеного английского джентльмена, оттого, видимо, легко переживает любые замечания по поводу собственного внешнего вида.

Отличительные черты:
- Пожалуй, самой примечательной чертой в наружности Картера можно считать волосы. Они не то, чтобы очень ухоженные (более того, иногда даже не совсем чистые), но вряд ли хоть кто-то в Хогвартсе сможет вспомнить, когда они были короче его плеч;
- Между двумя передними резцами довольно заметная щель, которой Давид несколько стесняется, из-за чего никогда не улыбается зубами;
- Раз в несколько дней вынужден сбривать жиденькие и очень гадкие, как говорит сам, мать их, усики над верхней губой.


• Характер:
Давид из породы людей с характером одновременно твердым и гибким. В одних вещах он излишне принципиален, в других, напротив, легко обходит общепринятые понятия и рамки. Основной чертой его можно выделить удивительное трудолюбие, которое, тем не менее, не мешает ему чувствовать себя легко и свободно с дыханием полной грудью. Вероятно, практичность и приспосабливаемость достались Давиду от матери, в качестве багажа сугубо национального. Оттого легко этот юноша добивается целей, притом не в ущерб ни себе, ни ближнему. Показательными примером того является табель с его оценками. Картер-Ландау уже четвертый год выдерживает идеальную успеваемость, при этом каким-то невероятным образом умеет совмещать свою великолепную учебу с посещением кружков и клубов, каждый матч по квиддичу его можно найти в рядах болельщиков, а ни одна Хаффлпаффская шумиха, на самом деле, почти не обходится без его непосредственного участия.
К удивлению, успехи в учебе и постоянная его социальная активность не вызывают чувства, будто Картера-Ландау как-то слишком много в коридорах Хогвартса. Давид никогда не был гордецом или зазнайкой, не кичился ни знаниями, ни иными талантами. На самом деле, большую роль в его успеваемости играют, скорее, умение распределить время и любовь к чтению, а также хорошая память. Молодой человек убежден свято, что не выделяется ничем, кроме, разве что, упрямства, умения нравиться людям и быстро запоминать материал.
Брюнет способен быть ненавязчивым и прекрасно определяет по настроению людей его окружающих, когда следует дать им побыть наедине с собой. Тактичен, скорее, на интуитивном уровне, но, впрочем, далеко не всегда. Бывает склонен «рубить с плеча», в чувствах расстроенных может нагрубить или даже обидеть. Одной из самых отрицательных своих черт по праву считает это самое не умение «держать в себе». Не важно, идет речь о радости или, напротив, злости. В сильных эмоциях высказывает все абсолютно, вплоть до  того, о чем бы распространяться и не следовало бы, о чем потом неоднократно пожалеет. Из тех, кто первым пойдет на примирение и легко признает свои ошибки, чтобы в дальнейшем учиться на них.
Будучи выходцем из семьи, скорее, среднего достатка и класса, несколько бережлив. Давид знает цену деньгам, труду и времени, поэтому носит носки до тех пор, пока они не сотрутся полностью, а тетради старается заполнять максимально, умещая на строках до нескольких сотен предложений, между которыми нет толком ни отступов, ни разграничений из-за чего почти бесполезно пытаться понять хоть что-то в его записях.
Изначально расположен к большей часть окружающих. Старается придерживаться правила о книгах и обложках, кроме того, достаточно проницателен, чтобы даже в самых неприятных людях все же уметь разглядеть черты уважения вполне достойные. Однако далеко не со всеми водит дружбу. Тем не менее, приятелями своими вполне дорожит и, признаться, проводить вечера в компании любит куда больше, нежели за учебниками, хоть иногда и приходится делать выбор в пользу второго для поддержания балла.
Давид склонен к дурачеству и в некоторых ситуациях – инфантильности, впрочем, не настолько сильно, чтобы это качество превратилось в серьезный недостаток. Иногда ведет себя нарочито легкомысленно, любит шутить, впрочем, юмор его, порой, очень быстро превращается в довольно жестокую сатиру, из-за чего в первые года обучения Давид нажил себе немало неприятелей, физически справиться с которыми мог далеко не всегда. Сейчас же бывает задирист крайне и крайне редко, предпочитая серьезным стачкам войну холодную, если до того доходит дело.
Как и всякий Гриффиндорец, не понаслышке понимает значение фразы «слабоумие и отвага». Увы, вопреки тому, что Давид старший ребенок в большой семье и нередко на плечи его ложатся хлопоты о младших братьях и сестре, назвать его человеком ответственным можно с попеременным успехом. Картер-Ландау более склонен к действиям спонтанным, импровизационным, и последствия у этих действий далеко не всегда положительные. Тем не менее, ориентироваться в быстро меняющейся обстановке легко умеет. Не из тех, кто поддается панике. Скорее, из того разряда, кто условия для паники умеет создать. Кроме того, Давид не все свои решения и поступки может обосновать с точки зрения здравого смысла. Иногда поступает каким-либо образом по наитию, полагаясь исключительно на удачу, из-за чего иногда попадает в неловкие ситуации.
К своему счастью, невероятно везуч и, к тому же, обладатель подвешенного языка. Может быть, и не лжец в том самом, негативном смысле этого слова, но порой отлично заговаривает другим зубы. Главное в таких случаях вовремя ретироваться.
Страдает некоторой гиперопекой в отношении младших членов своей семьи. Непременно напомнит о шапке зимой, сразу же сунет платок чихающему, а в более худшем случае притащит аптечку и бинты, чтобы замотать руку по локоть тому, кто всего-навсего порезал бумагой палец. Давид вообще очень дорожит семейными узами, чтит традиции и, в принципе, любит проводить время со своей родней. Как следствие – отлично ладит с детьми. Имея опыт в воспитании младших братьев, мог бы даже подрабатывать нянькой и, признаться, любит это дело. В какой-то особенный восторг приводят его дети младшего школьного и дошкольного возраста.
Излишне тороплив, отчего бывает неаккуратен и неряшлив. Кроме того, очень сильно зависим от своего настроения. Если Давид «встал не с той ноги», то, вероятно, до самого ужина будет несколько вялым, а то и раздражительным, особенно до всякого рода мелочей. С этой чертой старается бороться и предпочитает пережить подобные моменты в уединении или, в случаях более частых, на плече какого-нибудь приятеля, которому можно отменно нажаловаться на нелегкую судьбинушку жизнь (само собой несерьезно).
На самом деле действительно болтун, который, к удивлению, умеет хранить секреты. Говорить же любит больше о малозначительных вещах, например, о погоде, цветах или бабочках. На серьезные откровения вывести Картера-Ландау довольно затруднительно. Видимо, отпечаток накладывает статус старшего сына в семье: Давид привык слушать и стараться помочь решить чужие проблемы, но не рассказывать о своих.
Вопреки телосложению, любитель плотно и вкусно поесть. Наблюдая за тем, как этот тщедушный молодой человек поглощает пищу, многие невольно задумываются, что дома Давида морят голодом, а некоторые поговаривают, что у этого парня просто два желудка, поэтому он ест за троих, а потолстеть не может даже на одного. Такая любовь к съестному, увы, не способствует приличным манерам. Множество его повадок поведения можно принимать за чистой воды моветон, однако пытаться пристыдить Давида за это – бесполезная трата времени. Брюнета почти невозможно вогнать в краску. Но, впрочем, если кому-либо такое удается, весьма говорливый Картер-Ландау быстро превращается в мямлю и старается поскорее ретироваться или избежать щекотливой темы.

Привычки:
- Мастер спорта по закатыванию глаз. Знает около тридцати способов изобразить этот жест, нередко придавая ему красноречивую эмоциональную основу;
- Если слышит по радио любимые песни – непременно выкручивает громкость на максимум. С большой долей вероятности попытается подпеть или что-то станцевать (берегите ваши уши);
- Тайком (и не очень) покуривает сигаретки;
- Если скучает или задумывается, начинает непроизвольно барабанить пальцами по столешницам, чуть реже – накручивает волосы на нос;
- Грызет карандаши. Имеет целую коллекцию оных со следами собственных зубов;
- Быстро ходит, из-за чего с Картером почти противопоказано прогуливаться – в какой-то момент он все равно убежит вперед и, чтобы его догнать, придется приложить некоторые усилия;
- Из тех извращенцев, что выдавливают в кофе лимонный сок;
- В перерывах рисует на полях тетрадей всякую ересь (учитывая более чем посредственный навык рисования, там, как правило, то и дело появляются чернильные ураганы или кривые звездочки);
- Спит головой там, где должны быть ноги.


• Биография:
Итак, прежде чем переходить непосредственно к виновнику всей это писанины – Давиду Картеру-Ландау – следует самую малость окунуться в историю. И начать, конечно же, предстоит с человека, на которого в своей большой семье, Давид более всего похож – с его отца.
Родословная Говарда Нила Картера уходит своими корнями едва ли не в средние века. Еще в позапрошлом столетии семья чистокровных волшебников с фамилией «Картер» занимала в светском и магическом сообществе место далеко не последнее. К сожалению, с величием, знаете ли, как и со всем в мире нашем, бывает одна серьезная проблема – свойственно ему когда-нибудь заканчиваться. И сколько бы аристократизма не было в фамилии предков Говарда, а чем ближе время стремилось к веку индустриализации, тем менее состоятельной оказывалась семья, привыкшая жить за счет имени и капитала преимущественно наследственного, который, как ни странно, никто из Картеров преумножать не стремился в виду своей безалаберности и ленивости.
Выдающихся колдунов их род тоже породить не сумел. Свою жизнь Картеры предпочитали обустраивать преимущественно на достижениях простых смертных, сохранив умение владеть палочкой и чистоту крови лишь в качестве дани многовековой традиции. Не столь редки были в их родословной браки откровенно неравные, из-за чего, вероятно, богатство Картеров также, вскоре, начало «скатываться», дома их мельчали, и вот, в конечном итоге, предки Говарда были вынуждены покинуть свою историческую родину – туманный Альбион – и перебраться в перспективный и активно развивающийся Новый Свет. Где они действительно обрели и новую жизнь. Светлая эта идея пришла в голову еще деду Нила, и так, постепенно, в жизнь всех его потомков вошло новое понятие «капитализма».
Не сумев втиснуться в ряды будущей американской аристократии, которая формировалась на территории США еще с 17-18 веков, Картеры пожинали плоды последующих лет. Прежде чем сколотить состояние достаточное, чтобы позволить себе больше среднего,  мужчины из рода Картер прошли путь от простых клерков до «баронов-разбойников», сумевших извлечь знатно выгоды из набирающей обороты Второй промышленной революции.
Принцип «чистоты крови» в жизни семейства стал рассеиваться на поколении отца Говарда: его дядя выгодно женился на дочери банкира, чья родословная вообще не имела ничего общего с миром волшебства. Примерно такая же судьба ждала и его тетку. И лишь отец Нила нашел в разросшемся Нью-Йорке очаровательную колдунью из Уэльса, также стремящуюся в штаты в поиске жизни лучшей, нежели была у нее в старой-доброй Англии.
Лишь благодаря матери своей, Говард стал одним из тех представителей семейного древа, что вспомнили об удивительном таланте, который в погоне за капиталами, они забывали многие-многие годы – о магии, собственно. Дед Нила, как говорят старые записи, все же волшебству учился, однако потомки его все чаще игнорировали необходимость магического образования. Их сердца и умы занимали вещи более тривиальные, что привело к тому, что даже палочек ни отец Нила, ни его сестра и брат не имели и иметь не могли.
Однако матушка Говарда с успехом окончила школу чародейства и волшебства Хогвартс, пополнив ряды Хаффлпаффцев-отличников. Прежде чем перебраться в США, она даже какое-то время проработала в отделе тайн министерства магии. Однако, как утверждала она сама, работа ее там была скучна и однообразна. Ни до каких тайн допускать ее нужным не посчитали, и большую часть своего рабочего времени женщина занималась переписыванием совершенно бессмысленной документации. Тем не менее, для женщины магическое образование сына было вопросом принципиальным, и обучаться колдовству Нила отправили в Ильверморни – на тот момент уже широко известную школу чародейства и волшебства в Северной Америке.
О школьных годах у Говарда остались исключительно положительные воспоминания (оканчивал он факультет Птицы-гром). К сожалению, отличиться подобно матери в свое время, юноша не смог, и завершил обучение с весьма посредственными знаниями, которые, впрочем, позволили ему работать в Секторе патентов на волшебные шутки уже в настоящее время.
Вернувшись из Ильверморни назад, в дом родной, Нил осознал, что жизнь дельца-капиталиста, которую вел его отец, совсем не привлекает его. Совсем еще юнцом Говард с большими рисками прибегал к помощи палочки практически во всех своих начинаниях, за что однажды был даже лишен ее в качестве воспитательной меры. И все-таки даже это не дало юноше примириться с рутинной обыденностью.
История обоснования Нила Картера в Англии была до невозможного простой: с целью расширения семейного бизнеса и привлечения новых рабочих кадров на свои производства, Говард отправился в Борнмут. Эта поездка, по мнению родни, должна была приобщить вздорного молодого человека к «делу», однако этого так и не случилось. Не пробыв в городе и пары недель, Нил почти сразу же забыл о цели своего визита и увлекся очаровательной швеей из местного дома мод Амальей Ландау – девушкой еврейского происхождения, чья семья впоследствии станет одним из первых примеров формирующегося «среднего класса». В конечном итоге, увлечение это закончилось тем, что уже в 1894 году на свет появится их первенец – Давид Картер-Ландау.
Родственники по линии отца никогда не были довольны выбором Нила относительно спутницы жизни. Помимо того, что Амалья ни разу не была богата, имело место быть и предвзятое к невестке отношение на почве национальной. Ко всему прочем, беременность мисс Ландау случилась прежде, чем молодые люди обвенчались, что также стало поводом для того, чтобы связь Говарда с родней стала натянутой и непрочной.
Появление Давида на свет пришлось на период экономического кризиса в США. Семейство Картер в это время потеряло часть своей прибыли, из-за чего доля наследства Нила оказалась совсем крошечной. Для супругов первые семь лет совместной жизни были одним из самых тяжелых периодов. Долгое время пара жила в семейном доме Ландау, в котором, помимо Картера, Амальи и их новорожденного сына, ютились три брата женщины, ее сестра и родители. Когда Давиду стукнуло три, на свет появилась еще и его младшая и единственная сестра – Мария. Впрочем, несмотря на тесноту и не самый большой доход, семейство тепло приняло новых членов в семьи свое жилище.
Обзавестись отдельным жильем Амалья и Нил смогли лишь тогда, когда Давид отпраздновал свой восьмой день рождения. Достаточно хваткий и все-таки образованный Нил устроился на работу в типографию, его жена по-прежнему занималась шитьем в бутике, который, вскоре, перешел в полное владение ее семьи, поскольку в это приобретение была вложена часть средств из наследства Картера (другая часть была вложена в строительство отдельного дома).
Пока супруги старались обеспечить достойную жизнь себе и детям, с Давидом и его сестрой занимался преимущественно младший дядя. Дела семьи Ландау пошли вверх, а брат Амальи начал куда более серьезно заниматься музыкой и частенько давал уроки танцев и фортепиано в домах зажиточных англичан Борнмута. Именно ему, во многом, Давид и Мария обязаны своим музыкальным образованием. Несколько реже дети отправлялись гостить к тетушке, которая, рано выйдя замуж, жила в доме почти у самых берегов Ла-Манша. Об этом времени у Давида остались самые светлые и теплые воспоминания.
Когда в один прекрасный день сова принесла в дом Картеров-Ландау письмо с приглашением на платформу (а к тому времени супруги успели породить уже четверых детей), никто, само собой, удивлен не был. Говард не скрывал от жены и ее семейства не своего происхождения, не свою палочку. Более того, в свободное от работы время отец частенько развлекал отпрысков маленькими зрелищным заклинаниями, нередко использовал магию и в сугубо бытовых целях. Поэтому новость о том, что в семействе родятся волшебники, не была неожиданной. О Хогвартсе Нил знал ничтожно мало, лишь то, что рассказывала об этом учебном заведении его мать, с которой мужчина поддерживал хоть какую-то переписку.
Отправляя сына в школу чародейства и волшебства, Говард, само собой, о Давиде не беспокоился. Его первенец, пусть и не получивший большого внимания, всегда, тем не менее, был активным и любознательным ребенком. Дядя и тетя, которые частенько были их с сестрой няньками, привили ему присущие почти всем евреям практичность и любовь к чтению, которые, со временем, переросли в умение трудиться и бороть свою лень.
Распределительная шляпа, под возгласы толпы, отправила Давида в Гриффиндор, в котором «Жид» быстро зарекомендовал себя как болтливый, но неплохой малый. На третьем курсе успеваемость его резко взлетела вверх,  чему в семье несказанно радовались. Разросшееся семейство Картер-Ландау, вело неплохую по меркам многих жизнь. Они никогда не голодали, дом их был и остается уютным и теплым. К настоящему времени Амалья подарила Говарду шестерых детей и сейчас ждет седьмого.
Нил, все чаще бывавший в «Косом переулке» благодаря тому, что все его дети (к удивлению) уродились магически одаренными, постепенно завел несколько удачных знакомств, одно из которых помогло ему получить должность в министерстве магии. Эта работа, следует отметить, прекрасно ему подходит и, справедливости ради, стоит сказать, что жалованье хоть и не сделало его богатейшим волшебником Англии, однако позволяет содержать семью из восьми человек.


Родственные связи
Говард Нил Картер – отец Давида и его братьев с сестрой. Невероятно обаятельный, пусть и несколько эксцентричный мужчина средних лет. Англичанин по родословной, впрочем, в виду обстоятельств и событий в истории, правильнее будет назвать его все-таки «американцем». Несмотря на то, что Говард отец шестерых детей, человек он несколько легкомысленный. В прошлом франт, что, впрочем, прослеживается и во внешнем его виде, манере речи и поведении. Многие считают, что Нил к тому же, весьма хорош собой, из-за чего забавно смотрится со своей совсем непривлекательной женой.
Амалья Ландау – мать Давида, его сестры и братьев. Женщина еврейского происхождения, рожденная, тем не менее, в Борнмуте. Всю свою сознательную жизнь занималась пошивом одежды. Внешне невзрачная и даже можно сказать, некрасивая особа, однако весьма кроткая, добрая и нежная. Любящая жена и мать. Вероятно, именно характером своим сумела добиться симпатии мужа. Тем не менее, сложно сказать, что именно любовь связывает брак супругов. Говард частенько в шутку говорит о том, что ни одна женщина, кроме Амальи, не смога бы терпеть такого вздорного оригинала, как он.
Мария Картер-Ландау – младшая и единственная сестра Давида. Сейчас ей пятнадцать лет. Мария, как и ее старший брат, является студенткой Хогвартса, правда, в отличие от него учится на факультете Хаффлпафф. Характером своим – кротки и мягким – вероятно пошла в мать, а вот внешнее очарование все же досталось ей отцовское. Между Марией и Давидом исключительно теплые и дружеские взаимоотношения. Для многих сокурсников юноши вполне привычным делом является наблюдать миниатюрную Картер-Ландау, таскающуюся за старшим братом по коридорам.
Исаак и Герман Картер-Ландау – младшие братья Давида и Марии. Двойняшки. Внешнее сходство между этими двумя есть, пусть и не настолько сильное, чтобы их путать, а вот характеры их настолько различные, что они даже учатся на разных факультетах. Обоим по 13 лет. Исаака шляпа отправила в Рейвенкло, Герман же, как и Давид – Гриффиндорец. Это обстоятельство, между делом, все равно не мешает двойняшкам большую часть времени проводить (и делать пакости) вдвоем.
Аврен Картер-Ландау – еще один младший брат Давида и Марии. Первокурсник, которого шляпа отправила во все тот же Хаффлпафф.  Очаровательный ребенок с большущими серыми глазами, который, к глубочайшему своему сожалению, так и не смог адекватно выговаривать букву «р», из-за чего старается больше помалкивать и быть чуточку менее заметным, чем его братья.
Натаниэль Картер-Ландау – в настоящее время самый младший (не считая нерожденного) брат Давида и Марии. Любознательный пятилетний спиногрыз, которому повезло больше всех, ведь он почти всегда живет с тетушкой в ее доме на берегу.  
[small]Легенды говорят, что когда-нибудь я могу дописать сюда всех оставшихся Картеров и Ланаду, с указанием всех дядь, теть и кузенов. Но пока это всего лишь легенды. [/small]



• Волшебная палочка:
Сердцевина: Шерсть пегаса;
Древесина: Вишня;
Длина: 12¼ дюймов;
Гибкость и темперамент: Слегка гибкая палочка с характером (вредная засранка)
• Патронус:
Индийский серый мунго (обыкновенный мангуст)
• Магические умения:
Анимаг. Приобретенная после каникул на пятом курсе способность, заиметь которую помогла череда счастливых случайностей и, само собой, высокий балл по зельеварению. Животная форма совпадает с патронусом. Давид не внесен в реестр анимагов (чем иногда бессовестно пользовался, пробираясь в места типа дамских раздевалок – был молод и глуп, как иногда оправдывает сам себя) и, на самом деле, старается практиковать умение превращаться в животное максимально секретно.




Боггарт:
Жутенький керамический садовый гном с глазами навыкате, излишне дружелюбной улыбкой и выцветшим ярко-желтым нарциссом в руке. Его зовут «Фредди», и он стоял возле дома тетушки.

Зеркало Еиналеж:
Как и все люди, полные счастья, которым от них прет за версту, видит исключительно собственную физиономию. К удивлению, даже намерение занять определенную должность в банке после выпуска, видимо, не является заветным стремлением его сердца, что, впрочем, говорит, скорее, о некоторой легкомысленности Давида.

Запахи Амортенции:
Табак, мята и морская соль

Страхи и фобии:
Страдает легкой степенью педиофобии (боязнь кукол), из-за которой неуютно ощущает себя в антикварных магазинах, где толкают игрушки. Вероятно, по этой же причине не уважает и садовых гномов своей тетки.
Как и все люди с более-менее развитым инстинктом самосохранения, боится смерти. Брезглив до сырой рыбы и скользких насекомых, вроде улиток или слизней. Осторожничает с хищными птицами (должно быть, потому что в анимагической форме они доставляют проблемы).
• Цель персонажа:
В долгосрочной перспективе – жить долго и счастливо. Однако в ближайшем будущем стремится сносно окончить обучение и сдать необходимые экзамены, чтобы в дальнейшем стать ликвидатором заклятий в Гринготтсе (находиться поближе к деньгам вообще достойная жизненная цель, как считает он сам).



• Факультет, курс: Хаффлпафф, 7 курс
• Отношение к другим факультетам:
Из той породы людей, что умудряются почти везде и со всеми сохранять теплые или нейтральные, в большинстве своем, отношения. Гибкий характер и природное обаяние делают свое «черное» дело. Список друзей и приятелей (как, впрочем, и недругов) Давида выходит далеко за рамки своего курса и факультета. Поэтому редко делит студентов, окружающих его, по цвету шарфика.  Снисходителен по отношению почти ко всякому вздорному хулигану и заносчивому гордецу, за чрезвычайно редкими исключениями, поскольку не держит подолгу обид. Кроме того, свято убежден, что уже вышел из того возраста, когда следует придавать излишне значение соревнованию между факультетами и количеству заработанных или вычтенных баллов (только тсс, это секрет).

• Табельный лист успеваемости: